17. ИНСТИНКТИВНОСТЬ

…Почему в жестоком мире диких зверей почти все его представители всегда бодрые, здоровые и выглядят довольно неплохо? Ответ прост. Всё их поведение основано на инстинктах. В противоположность животным, Человек Разумный имеет право выбора: подчиняться инстинктам или подчинять их себе. Колебание человека в ту или иную сторону можно назвать скорее изворотливостью, нежели инстинктивностью, хотя благодаря этому свойству разум человека и совершенствуется постоянно… Мой же разум, в попытке обыграть понятие "инстинктивность", произвёл очередное стихийное творение:

БОРЬБА ИНСТИНКТОВ

Как интересно всё-таки устроена природа,

И даже принято считать, что так устроил Бог –

В основе нашей есть инстинкт продленья рода,

Но без инстинкта главного никто бы жить не мог.

А то, что главный он, не может быть сомнения,

Иначе кто-нибудь из нас – захочет умереть?

И потому инстинкт сей – самосохранения –

Не даст кому-нибудь в пылу любви сгореть.

И вечно день за днём, любовью занимаясь,

Живёт и здравствует счастливый человек…

Вот Мир и существует быстро развиваясь

По месяцам из года в год, и так за веком век.

Казалось бы – зачем нам самосохранение,

Уж если в нашем Мире властвует любовь?

Но в основном любовь – увы, всего влечение,

Вот потому-то в этом Мире всюду льётся кровь.

Одни хотят любить, другим – убить, желание,

Не даст спокойно на планете нашей жить…

И это называется: борьба за выживание.

Из-за неё мы вынуждены жизнью дорожить.

Но не всегда живём с собой мы в мире,

Так как инстинктам не подвластен разум.

А это означает: суициды, даже харакири

Нам не искоренить как рак или проказу.

Намного проще происходит в фауне и флоре:

Хотя и звери тоже море крови проливают,

Но для безумных тварей это же не горе –

Средь них лишь сила и здоровье выживают.

А чтобы размножаться им любить не нужно.

Им нужно вовремя использовать свой шанс.

Они и от врагов всегда спасаются недружно,

Ну, а зато в природе идеальнейший баланс.

Но как же так устроен Человек Разумный,

Что может так самоотверженно любить,

А после и поступок совершить бездумный –

Ну, как-то, грубо говоря, кого-нибудь убить?

Так неужели борется он за существование?

И это, что ли, лёгкий способ выжить самому?

Нет, это просто гонка, как всегда на выживание:

Вот выжил конкурента, а на финише в тюрьму.

…Похоже, Мир людей – уж вовсе не природа,

Хотя инстинкты в этих людях всё-таки живут.

Ещё есть право выбора и полная свобода,

На случай – если жизнь насильно не прервут.

Зависит – жить иль нет, всегда от поведения,

Лишь не был бы нарушен жизненный закон.

Однако кто-то жизни прерывает до рождения,

Но вот убийцей вряд ли называться будет он.

Выходит – надевая белоснежные халаты,

Мы можем жизнью человека управлять.

И в его смерти мы не будем виноваты –

Ведь правильно лечить – не дурака валять.

А сколько дураков "валяют", в смысле – лечат

Внутри секретных спец-лечебных заведений,

Людей же умных и здоровых убивают и калечат,

Не испытав при этом сожалений и мучений.

Безумцы, в результате, Миром управляют,

Людей же полноценных отправляют на войну –

Пускай между собой в сраженьях погибают,

Или пожизненно томятся у врага в плену.

А если где-то мир, то пропаганда смерти

Распространяется как воздух повсеместно:

Воюют неустанно люди, роботы и… черти,

Чтоб на экран смотреть нам было интересно.

На противоположный жанр была же эпитафия:

"В большой стране советов секса вовсе нет!"

Каралась как убийство, даже, порнография –

Чтобы никто не знал, как появились мы на свет.

И даже вне закона было слово "порно"…

Возможно, это был и политический закон,

Иначе – почему тогда зачатие позорно?

…И как тут ни верти, а в этом есть резон.

Так значит, зря убийц зверями обзывают –

Ведь на убийства их толкают не инстинкты,

А к зверям, видно, ближе те, кто выживают,

И своё семя проливают баррели и пинты.

Так чем же это лучше чем кровопролитие?

Всего лишь тем, что это удовольствия итог?

Рождение, чем смерть – приятнее событие,

Коль до рожденья нас никто убить не смог.

И снова начинается борьба за выживание.

Новорождённый вновь убийцей вырастает…

Идёт всё не как жизнь, а как соревнование:

Один убьёт, другой зачатьем наверстает.

Похожа человека жизнь на бесконечное кино.

И в то, что это жизнь, вы даже и не верьте –

Ведь как бы люди ни плодились – всё равно,

Как на экране все спешат навстречу смерти.

Ну да, всё правильно – ведь перенаселение

Последствием опасным может быть чревато.

Видать, для равновесия и самоистребление

На нашей всей планете почитается так свято.

Так что, смотрите, люди, на экраны и учитесь:

Как без ошибок правильно кого-то убивать,

А если уже в киллеры вы просто не годитесь,

Хотя бы самообучитесь смертью торговать.

Купив-продав оружие, вы приняли участие

В умеренном сниженье человекопоголовья.

С наркотиками вы даёте сладострастие,

Что в перспективе заберёт кусок здоровья.

Пока ж другие медленно и быстро умирают –

Позаниматься бы любовью, как бы не забыть…

Так получается – из на́с инстинкты выбирают:

Кого любить, убить, кому здоровье погубить?

А мы бессильны, чтоб с инстинктами бороться,

Намного проще нам друг с другом воевать.

А может быть напиться, накуриться, уколоться,

И в этом состоянье род свой продлевать?

А если всё-таки инстинктам подчиниться,

И снова начать жить в гармонии с природой?

В какую тогда сторону всё может измениться?

Неужто станет всё какой-то новой модой?

Ответов нет. Зачем тогда наивные вопросы?

Зачем же дурака, а может умника валять?

Ведь для того чтоб устранить все перекосы,

Достаточно, инстинктами учиться управлять.

Но видимо для нас – то непосильная задача,

Пусть даже подходить к ней и не строго…

А может женщины, рожают только плача,

Чтоб понимали, что рожать не нужно много?

…Вот интересно как устроена природа –

Что даже нами управлять, бессилен Бог,

Зато когда грозит опасность для народа –

Как дружно молимся, чтобы Господь помог.

Но не надейтесь – он вас лишь накажет.

В его глазах, без исключенья, все грешны…

А как же быть? Инстинкт нам и подскажет,

И будем жить, коль мы кому-нибудь нужны.

2003

16. ПРОДАЖНОСТЬ

…Моральная неустойчивость человека, выраженная в получении материальных благ, а точнее – денег, вопреки принципам чести и достоинства.  Вот так можно охарактеризовать это понятие несколькими словами. Как люди ради больших денег теряют человеческий облик, очень ярко показано, например, в американском фильме 1963 года, успешно прошедшем на советских экранах кинотеатров в 80-е годы двадцатого века. Из этого фильма становится понятно, что Мир людей настолько безумен, что в оригинале названия фильма – "Этот безумный Мир", слово "безумный" повторяется целых четыре раза! Именно это название и вдохновило меня когда-то на создание стиха о безумии Мира, заключающемся в продажности людей. Только слово "продажный" в моём произведении я применил всего лишь три раза…

ЭТОТ

   ПРОДАЖНЫЙ

      ПРОДАЖНЫЙ

         ПРОДАЖНЫЙ

             МИР

Есть в Мире солнце, воздух и вода –

Всё что доступно нам бесплатно,

Хотя за ту же воду всё же иногда –

Бывает, платим мы десятикратно.

И эту троицу – возможно и святую,

Друзьями люди часто называют,

Нередко забывая истину простую:

Друзей не продают, не покупают.

Но могут быть и исключения, однако,

И это очень просто – как воды попить:

Коль лучший друг, по-твоему – собака,

То почему б такого друга не купить?

И будет верен пёс тебе как другу,

И никогда тебя ни купит, ни продаст.

Но вот заменит, вряд ли он супругу,

Да и стакан воды конечно не подаст.

А вот хорошая супруга – друг навечно.

С такою даже в шалаше всегда уют…

Но поступают люди и бесчеловечно:

Они за деньги – в жёны дочек отдают.

Выходит: дочка мужу не изменит,

Коль высока той верности цена?

А муж её как человека не оценит –

Ему же всё равно – рабыня иль жена.

И хоть она совсем не проститутка,

Но в этом разница не так уж и важна.

Раз не бесплатно, это уж не шутка –

Надолго ль, нет, рабыней быть должна.

И пусть официально рабства нету,

Но каждый точно знает: это всё обман –

Купить так просто человека, как газету,

Лишь только б денег полон был карман.

И дама вещь – для мужа, для клиента,

А потому она не вправе говорить.

Не дали б за неё ни доллара, ни цента,

Коль не нужда – их удовлетворить.

Клиенту наплевать на стыд и чувства.

Ему нужна любовь всего на эту ночь.

Ему сто долларов, как женщине капуста

За проданного сына или же за дочь.

Здесь даже возраст роли не играет –

Пятнадцать, десять или даже шесть…

И пусть ребёнок плачет и страдает,

Зато неделю будет маме что поесть.

Вот так мамаша чья-то выживает,

Чтобы побыть чуть-чуть на этом свете.

Но как ни странно, иногда бывает,

Что в случаях таких страдают и не дети.

Чтоб был ребёнок сытым и здоровым –

Не только песни колыбельные поют,

А по законам жизненным суровым –

Себя за те же деньги мамы продают.

Вместо позора – жертвоприношенье…

Без аргументов очевиден этот факт.

Законно: спрос рождает предложенье,

И мамы заключают с совестью контракт.

Законы в этой жизни очень строги,

Но где же совести кончается порог? –

Когда одних как волка – кормят ноги,

Других же кормит то… что между ног.

Увы, но целью – прокормить ребёнка,

Пожалуй, что угодно можно оправдать.

Когда извечно рвётся там, где тонко –

Легко и душу свою дьяволу продать.

А это "бешеные" деньги может стоить,

И с ними ты – как всемогущий царь.

Чтоб рай при жизни для себя построить,

Ты сотни жизней бросишь на алтарь.

Творить законы, чтобы Миром править

Ты будешь только под диктовку Сатаны,

Чтоб за собой кровавый след оставить,

Тебе богатства уж и вовсе не нужны…

Но деньги править Миром будут вечно,

Легко поддерживая войнами баланс.

И это равновесие пока что безупречно,

Раз нищий и богатый жить имеют шанс.

Так и царит вокруг опасное соседство,

Пытаясь иногда, друг с другом воевать,

Коль жизни цель оправдывает средство,

То не грешно и человеком торговать?

И покупают: кто раба, кто футболиста,

Когда он вовсе не простой, а чемпион.

Какой-то клуб заплатит тысяч – триста,

Другой же предлагает целый миллион.

А футболиста, как и волка кормят ноги:

За пару матчей тысяч пять сорвать…

Везёт и почтальону – обивать пороги,

А на гроши, не жить – существовать!

Как говорится: кто на что учился.

Не всем же быть богатыми, увы,

А если ум продать не ухитрился –

Ногам всё горе из-за глупой головы.

И убегает за границу, будто речка,

Поток профессоров, учёных, докторов.

Мозгов и черепов идёт от нас утечка,

Взамен везут нам мясо куриц и коров.

Увы, не всем годится статус эмигранта,

А значит, есть у нас в народе патриоты:

Не продадут они за доллары таланта,

Хоть здесь и за копейки нет работы.

Тогда и с умной головою негде деться,

А совесть не пускает, чтобы воровать.

Но если хочешь жить – умей вертеться,

Или сказать точнее: чем-то торговать.

Плевать, что всё на спекуляцию похоже,

Давно на этот бизнес снят у нас запрет.

Купить дешевле, чтоб продать дороже,

Всё – от квартиры и до пачки сигарет.

Табак, конечно – узаконенный наркотик.

И он способен просто "чудеса" творить:

Шалят нервишки, иль болит животик?

Забудешь сразу, только стоит закурить.

А эта радость тоже стоит money-money,

Как кокаин, как героин, или марихуана…

Наркодельцы весь Мир суют в карманы

За счёт голодного босого наркомана.

А им то что? Пусть наркоманы чахнут –

Другие пополняют поредевшие ряды.

А в чём проблема? Деньги же не пахнут!

Зачем страдать из-за какой то ерунды?

Людей и не видать за этой круговертью,

Товар и деньги – вот в чём жизни суть,

А потому купцы легко торгуют смертью,

Ради дохода, становясь на ложный путь.

И мы́ греха в своих деяньях не заметим,

Когда стволы и порох будем продавать,

Совсем не понимая, что оружьем этим

Родных и наших близких могут убивать.

Торг и убийства, есть понятья-братья?

Детей, или отцов не страшно убивать,

Не опасаясь страшного проклятья?

Или как вещи, их кому-то продавать?

Останутся вопросы эти без ответа?

Или ответ за всё потребует лишь Бог?

И для кого наградой будет конец света?

И страшный суд наверно будет строг?

Пока лишь в роли Бога деньги служат:

Для них как храмы – банки создают,

Им молятся, их любят, с ними дружат.

Их даже с выгодой бесплатно раздают.

А если даже деньги иногда воруют,

То всё равно – чтоб что-нибудь купить,

Но ни за что не купишь жизнь вторую,

Поэтому события не нужно торопить.

Не стоит кантоваться в тюрьмах тесных,

В хмельном угаре быт свой коротать.

Придерживаться нужно правил честных,

А так и без богатства человеком стать.

И уж не так-то важно – где ты, кто ты.

Коль, репутация твоя тебе ещё важна –

Сводить не стоит мелочные счёты,

Чтоб не услышать: "Грош тебе цена".

И гордо выходя на жизненную сцену,

Старайся себя в свете истинном подать,

И в ситуации любой – знай себе цену,

Но и не дай кому-нибудь себя продать.

Найди и место своё в жизни и заботу,

И если хочешь, Бога в помощь позови,

Тогда ты в Мире, по большому счёту,

Достоин будешь и богатства и любви…

2002

15. НАРОДНАЯ МУДРОСТЬ

…Исходя из предыдущих понятий, можно задаться вот таким вопросом: при таких взаимоотношениях между собой и миром животных, – откуда у народа мудрость? И ведь, в самом деле – народ, каким бы грамотным он ни был, может только констатировать факт наличия в своей среде действительно мудрых предков и современников, способных выдавать "крылатые" фразы в виде афоризмов, пословиц, поговорок, способных "жить" в наших умах вечно. К сожалению, какими бы мудрыми и поучительными ни были подобные высказывания, они нас ничему не учат, оставаясь лишь красивыми выражениями. Иначе – почему наша жизнь, в общем, оставляет желать лучшего? Пытаясь ответить на этот вопрос, я на исходе ХХ века, основываясь на "крылатых" выражениях мудрых представителей общества, сочинил этот стих, как очередную игру с вечным понятием "Народная мудрость"…

ЖИЗНЬ – ЛЕГЕНДА

Великий современный человек,

Открой свои глаза чуть-чуть пошире –

Ты на пороге в двадцать первый век,

Но посмотри: в каком живёшь ты Мире.

И что на свете происходит там и тут –

Порою сердцем и умом непостижимо…

Тысячелетия от нас, как месяцы идут,

И так же наша жизнь идёт куда-то мимо.

А наслаждались жизнью в древние века –

Лишь императоры, цари и фараоны.

Ведь им и Бога справедливая рука

Незримо помогала восседать на троны.

И также в наши дни как сотни лет назад

Какой-то смертный где-то Зевсом ходит.

Есть у него «Олимп» и даже Райский сад,

И он указами как громом страх наводит.

Он ест амброзию, нектар и мёды пьёт,

Он ездит отдыхать в Сады Семирамиды,

И дифирамбы с одами Орфей ему поёт,

А сфинксы помогают строить «пирамиды».

Но вот бродил же он когда-то по Европе,

И назывался просто – «Призрак коммунизма»,

И посвятив свои деяния какой-то «Пенелопе»,

Роль Герострата воплотил не без цинизма.

В корыстных целях он использовал Аврору,

Которая давно ждала условленного часа.

В итоге он Содом устроил и Гоморру,

Орудуя отрядами из пушечного мяса.

Ещё не видел Мир такого «мудреца»,

Который Эврику отнял у Архимеда,

Решив, что то начало будет без конца,

Хотя и понимал, что это Пиррова победа.

…Зачем же предок наш далёкий прорубил

Окно для нас, в ту злополучную Европу?

Авось тот призрак по сей день бы, и ходил

С протянутой рукой от shopa к shopу.

У нас же оборотнем призрак появлялся

То с бородою, то с бровями, то с усами.

Но в первый раз его никто и не боялся,

Пока все думали, что он Иван Сусанин.

Когда опомнились – уже пришли в болото.

Но что же делать, чтобы вырваться из грязи?

И стал в том мраке Прометеем кто-то,

А кто – по тонущим телам тянулся в князи.

И что же призрак мог тогда ещё сказать, –

Неискушённый, но подверженный коварству?

«Всех Прометеев срочно к скалам привязать,

А кто других хитрее – разделяй и властвуй».

И вот чума и пир, а также яблоки раздора,

И новый принцип жизни: «пан или пропал»,

И отперла свою шкатулочку Пандора,

И снова яму ближний ближнему копал.

А тут и в роли Данко призрак объявился,

И в будущее светлое людей с собой позвал.

Живой водой пред тем он видимо упился,

Коль сердце из груди разорванной достал.

Он говорил: «Из искры пламя возгорится»,

И очевидно нужный час теперь настал.

И запылало его сердце будто бы Жар-птица,

Вот только вскоре он вести людей устал.

Сгорел весь с сердцем он и в пепел обратился,

Оставшись для народа кормчим превеликим.

Но птицей Феникс он из пепла возродился,

Представ пред Миром Янусом двуликим.

И лик, один другому, чтоб никто не слышал,

Сказал: «Иду на Вы! А после хоть потоп».

И у другого лика сразу «едет крыша»,

И первый лик без крыши – вылитый Циклоп.

И вот в начале повезло жестокому Циклопу:

Он с самого утра «пришёл, увидел, победил»,

При этом быстро потопил в крови Европу,

Но тут-то в результате сам себе и навредил.

Безумство храбрых было Янусу ответом.

Ему то, в общем – что? Лишь «горе от ума»,

Он как пришел, так и ушёл «с приветом»,

И долго будет плакать по нему тюрьма.

…И снова бой, покой нам только снится,

И каждый день мы снова жертвуем собой,

Но порох ещё есть у нас в пороховницах,

И нам не страшен страшный суд любой.

Ему же не страшны ни тюрьмы и ни ссылки,

Аида царство тёмное ему ведь нипочём –

Мы снова выпустили Джина из бутылки,

И мы под ним как под дамокловым мечом.

Живём и дальше как герои «Тыщи одной ночи»,

Фата Моргана постоянно убаюкивает нас.

Это всё Он нам жизнь весёлую пророчил,

А мы не ждали, что наступит Звёздный час.

И через тернии да к звёздам люди потянулись

В погоню, так сказать, за «синей птицей»…

И в светлом будущем от грёз теперь очнулись,

С одной на всех в руках единственной синицей.

Вот, наконец, пришли к тому, за что боролись,

И наслаждаемся последним – седьмым небом.

К чему стремились, – вот на то и напоролись,

Зато уже живём – хоть не единым хлебом.

А хлеба, как и зрелищ, так же все хотели –

Не только деды-прадеды, а дети и отцы…

Тогда как за горбушку горбились, потели, –

К кормушкам прилетали ненасытные жрецы. 

И жрали рябчиков они, и ели ананасы,

И понемногу запивали птичьим молоком,

А мы для них народ или точнее – массы,

Как были, так и есть – всегда под каблуком.

И нам бросают сверху жалкие монетки,

А у самих то денег – «куры не клюют».

Для них простые люди – лишь марионетки,

Которые под дудку их играют и поют.

Но есть в той тёмной массе «белая ворона»,

Не совпадающая с меркой всеединой…

На прокрустово ложе её вместо трона,

Чтоб стала её песня – песней лебединой!

Мёртвые души победителей не судят!

Герой нашего времени от этого в ударе,

Но стоны масс его рассудок не пробудят –

Для них он нынче – человек в футляре.

Ему на радость помогли и кореша и корифеи

Укрыться от потоков мрачных – компромата,

А чтоб подраить его в бане – нимфы или феи

Не могут снять с него лишь маску демократа.

Весьма полезна баня, говорят, – здоровью,

Но всё снимать с себя там нужно без стыда,

А если есть грехи, – смывать их нужно кровью,

Вот только с нашего героя – как с гуся вода.

Видать, надолго к нам фортуна повернулась,

Вот, правда, только – задом, а к нему лицом,

Но если бы Фемида от повязки отмахнулась –

Висел бы на кресте он с ошипованным венцом.

Но не под душем он, – под рогом изобилья,

А этот полный рог нас больно колет остриём.

Увы, изнемогаем мы от злости и бессилья,

И вечно только крохи со стола его жуём.

Вопрос: «Что делать?» уже долго назревает.

Бороться с псевдобогом – есть «сизифов труд».

Но в нас надежда не умрёт, как иногда бывает,

И может вскоре братья в руки меч нам отдадут.

И вот тогда вопрос другой ребром поставим.

Почти что по Шекспиру: «Бить или не бить?»

Тогда его мы в свете истинном ославим,

И сможем, наконец, гордиев узел разрубить.

Тогда уже патрон про патронаты позабудет –

Он же забыл, что у него есть ахиллесова пята.

И уж за тем-то нами Рубикон перейден будет,

Всё будет сожжено до предпоследнего моста.

А по мосту последнему вернётся наш проказник

В свою глубокую утопию, и в воду все концы…

Вот и на нашей улице опять наступит праздник,

И сможет себе каждый строить дачные дворцы.

А что же тогда – я? Зачем пишу об этом?

Недаром говорят: «Словами горю не помочь».

Нет! Я не жду, что назовут меня поэтом –

Скорее меня ждёт Варфоломеевская ночь.

Признаюсь: я ношу за пазухой свой камень,

Но этот камень философский, вот в чём речь,

И я всегда иду с ним смело в лёд и пламень,

Чтоб хоть бы где-то в чём-то истину сберечь.

Я памятник себе, воздвигнуть не пытался –

Почить на лаврах? Это может каждый человек.

Хочу я, чтобы в прошлом весь кошмар остался,

И миром озарил нас восходящий НОВЫЙ ВЕК.

31.12. 2000